Бесконтрольная магия. Пролог

суббота, 25 июля 2009

12:34

Akihito Kato

Нас невозможно сбить с пути! Нам по хрену куда идти!

Название: "Бесконтрольная магия" (название пока условное)
Автор: Akihito Kato
Бета: CrazyWitch
Пейринг: Гарри/Драко
Жанр: романс/экшн
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклеймер (отказ от прав): Все не мое.
Саммари: Думаете, магия — это просто? Думаете, ее можно уложить в рамки законов? Может, вы думаете, что Дамблдор и Воландеморт, сильнейшие маги XX века и века грядущего, могут разложить ее по полочкам и заставить подчиняться своей и только своей воле? А может, вы думаете, что магия уже давно приручена, как домашнее животное, и только и способна, что подчиняться магам? Но что, если сама МАГИЯ так НЕ ДУМАЕТ?! Что, если маги, бесконтрольно ее использующие, вызовут всплеск такой силы, что от Англии не останется и камня на камне?! А если этих всплесков будет не один, не два — а десятки, или даже сотни?! Есть ли шанс справиться с бесконтрольной магией? Возможно ли укротить неукротимое, уложить в рамки то, что в них не входит? И что же делать тому, кого все считают Избранным Магического Мира? Есть ли у магов хоть один шанс, чтобы остановить безумие?

Пролог

читать дальшеЛето перед пятым курсом было точно таким же, как и всегда: голодное из-за недостатка еды; тяжелое из-за работы, навешанной мне тетей; невыносимое из-за ее же оскорблений и оплеух, дядиных унижений с побоями ремнем и Дадлиных похабных шуточек обо мне, моих родителях и его рукоприкладства. И так ежедневно. Понятное дело, что редкие письма друзей и возрождение Темного Лорда не приносили столь желанного утешения. Последнее событие, впрочем, меня не так уж и волновало.
Господи, как же я был рад, что мы с Седриком смогли свалить с этой тусовки у Воландеморта! А ведь каждый из нас по крайней мере по одному разу были на волоске от гибели. Диггори - когда Хвост едва не задел его Авадой, но как хорошо, что у него врожденное косоглазие! А потом Лорд был так «любезен» приказать оставить еще одного свидетеля его триумфального возвращения в мир живых, позволяя и дальше топтаться на этой грешной, но такой родной земле. Я - когда змеиная морда велел меня убить. Но — славься–славься замечательное Prior Incantato! — мама с папой помогли нам слинять. Вот так и оказалось, что от Воландеморта сбежали цельных два подростка. Воскресшему это, наверное, не понравилось…. Боже, какой удар по его самолюбию! Уверен, что не понравилось. Вероятно, его дивным последователям впоследствии не очень повезло. Вот их, впрочем, нисколечко не жалко. Сами виноваты!
Помнится, только когда сидели в больничном крыле — уже без надоевшей толпы родителей–друзей–поклонниц-учителей–министров–авроров — мы смогли оценить весь масштаб едва не разыгравшейся трагедии. Поверьте, что в четырнадцать, что в семнадцать лет — умирать неохота. Это при толпе знакомых и не очень лиц мы прикидывались этакими бравыми парнями, которым все нипочем. А вот когда вдвоем остались, то струхнули изрядно. Наверное, это был первый раз, когда я переборол свою нелюбовь к чужим прикосновениям.
Вообще-то время от времени мне хочется, чтобы хоть кто-нибудь меня обнял, погладил по голове как маленького, и сказал, что все будет хорошо. Но, спасибо Вернону Дурслю, я держу эту маленькую мечту в самом дальнем и темном углу своего сознания. Или подсознания, кто его разберет. Дядя всю жизнь, сколько я себя помню, любит руки распускать. Но так как рядом, кроме меня, разумеется, не было больше подходящего "материала", то вот он и отрывается на мне уже почти четырнадцать лет. Наверное, про четырнадцать это я загнул…. Не будет же он, скажем, трехлетнего пинать ногами?! Или будет?.. Хорошо я этот возраст смутно помню. Так что ничего серьезнее затрещин на тот период в голову не приходит. Зато к первому классу обычной маггловской школы мужчина разошелся. Мне всегда было стыдно скрывать ото всех свои синяки. А что делать? Я понимал, что обнаружь их кто-то из взрослых - будет только хуже.
Да и к тому же, окружающие меня люди не очень-то желали со мной пообниматься. Конечно, за исключением миссис Уизли, но она, по-моему, себя так ведет со всеми мало-мальски знакомыми людьми младше двадцати пяти лет. И моя личность для нее вовсе не столь особенная. Скорее уж я для нее побитый щеночек, которого и хочется взять в дом, да нельзя. Вот она и пытается компенсировать это навязчивой заботой. Впрочем, меня это ни сколько не волнует. Человеческое тепло, оно и в Африке человеческое тепло. Мне что, хуже будет, если я приму заботу Молли такой, какой она ее предлагает?
Рон - мой самый первый друг, но и для него я немного, но все же посторонний. К тому же у него столько человек в семье, что обнимашки с кем-либо кажутся отвратительной идеей. Даже, насколько я знаю, девушки в этом плане его пока не прельщают. Гермиона у нас слишком деловая, независимая и суховатая в общении. Так что и она не та, чьи объятия меня бы успокоили. С того самого момента, когда впервые в жизни соврала, чтобы спасть нас и баллы факультета, она старается быть как можно более рациональной. Это, кстати, отпугивает от нее всех парней сильнее, чем ее всепоглощающая жажда знаний.
Остается еще Сириус - мой крестный. Пожалуй, единственный взрослый, которому могу поверить с первого слова. Ни моя паранойя, ни его ребячество не останавливают. Он просто ворвался в мою жизнь и занял в ней такой огромный кусок, что мне до сих пор поразителен этот. Я всегда точно знаю, что уж если кто и блюдет мои интересы превыше всего остального, в том числе спокойствия Магического мира, то это большой ребенок Сириус Блек. Но он официально все еще беглый преступник, который предал меня и мою семью, так что если кто-то увидит меня в его объятиях - обоим не поздоровится.
Что же касается остальных моих знакомых – им я доверяю не настолько, чтобы терпеть не только их прикосновения, но и вообще нахождение в радиусе полуметра от меня. Поверьте, в моей жизни было предостаточно всего такого, чтобы раз и навсегда запомнить: за пазухой имеется камень у каждого, другое дело какого он размера и против кого нацелен. Так как у меня все не как у людей, то и "жертвой" тех самых камней чаще всего становлюсь именно я. Так что во избежание малоприятных ситуаций предпочитаю держаться от всех на расстоянии.
Но тогда, после безумно трудного самого по себе третьего испытания Турнира, да еще если учесть этот ужасный ритуал возрождения Воландеморта, его Пожирателей и дурацкую дуэль, а также этого имбецильного дегенерата Фаджа, который посчитал наш рассказ глупой шуточкой — мне чертовски хотелось успокаивающих объятий. Меня трясло не то от холода, не то от страха, взгляд постоянно застывал на предметах интерьера без видимых причин, а мысли путались, все время возвращаясь к воспоминаниям о родителях, появляющихся из палочки Темного Лорда. Седрик — невероятно проницательный человек, чтобы кто ни говорил про хаффлпаффцев. Он быстро смекнул, что к чему, и перебрался на мою койку вместе со своим одеялом, в которое меня и укутал. До сих пор помню чувство облегчения благодаря надежным рукам, обвивающих меня, медовому запаху шампуня Диггори, и тому, что он меня баюкал и покачивал как малое дитя, которое не может уснуть.
Впрочем, от ребенка я не сильно отличался. В свои почти пятнадцать лет смахивал на второкурсника: жутко маленький, хотя, насколько известно, и моя мама, и мой папа были достаточно высоки; худущий, как жертва концлагеря, и очень бледный - что, конечно, не помогало мне выглядеть хоть немного лучше неизлечимо больного. Чтоб этих Дурслей!
Той ночью мы с Седриком так и остались в одной постели, что нас совсем не смущало, а вот появившуюся утром мадам Помфри — очень даже. Уж не знаю, что она там подумала, но мне было по фиг. Седрику вроде тоже. На самом деле, мы даже после выписки из больничного крыла практически не расставались: после уроков вместе бродили по окрестностям Хогвартса; ели частенько то за моим столом, то за его (чем приводили в смятение наших одноклассников, не говоря уж обо всей остальной школе, за исключением, разумеется, Дамблдора, который как обычно весело подмигивал, посверкивал глазами и светился, как начищенный самовар); даже спали вместе (но только спали, не подумайте ничего такого!) - чаще всего в хаффлпаффской гостиной. На тему такого резкого сближения мы никогда не говорили. Думаю, что оба просто чувствовали, что понять нас можем только мы сами, а значит, проще проводить время друг с другом. Кажется, из-за этого безмерно обиделась бедняжка Чжоу. Но и это нас тоже не особо волновало. Вся школа активно шушукалась про связь победителей турнира. Даже Рон с Гермионой обиженно косились и старались со мной не пересекаться, думая, что они больше не нужны. Или выдумав, как и еще полшколы, про нашу с Седриком неземную любовь. Глупость какая! Ничего подобного! Просто пережив однажды с кем–то подобные приключения, уже не можешь оставаться с ним в прежних отношениях. И, кажется, только близнецы Уизли восприняли нашу ситуацию как само собой разумеющееся. Они любили в оставшиеся деньки налететь на нас с Седом, подкинуть меня разок другой в воздух, потрепать Диггори по светловолосой макушке и улететь в неизвестном направлении. Классные ребята. Потом, когда Хогвартс–экспресс уже подъезжал к Лондону, мы: официальные победители Турнира Трех Волшебников - вручили Фреду и Джорджу наш приз — всю эту злополучную тысячу галеонов. Близнецы расчувствовались, а мы грозно велели, чтобы к будущему учебному году было побольше фирменных фокусов и шуточек УУУ. Да, кстати, Седрик, так как не сдавал из-за соревнования ТРИТОНы, решил отучиться еще один год. Вообще-то его и так куда угодно взяли бы работать — как-никак один из призеров состязания. Но Диггори решил, что так будет лучше. «Да и с тобой еще годок побуду», — добавил тот, и у меня в груди так потеплело, что даже предстоящее лето с Дурслями стало не такой уж проблемой.
Хотя, надо признать, мои родственнички сделали все возможное, чтобы я не поехал на очередной курс обучения. Подумали, видно, что если от голода и побоев передвигаться не смогу, так в школу не попаду. Похоже, они забыли про преступника–крестного и Грюма. Но так как дядя Вернон постоянно был практически в невменяемом состоянии, не стал напоминать о них, чтоб лишний раз не нарваться. Я ж не самоубийца, в самом деле! Хотя Хэдвиг они не запирали, позволяя свободно вылетать ночью поохотиться, так что и послания мои она спокойно могла носить. Писал я в основном Седрику и Сириусу, поскольку чаще всего ответы приходили от них. К тому же в корреспонденции от Сириуса частенько были приписки Ремуса, что тоже очень радовало. Я ведь понимаю, что он – оборотень, да еще и под началом Дамблдора, а это значит, что в период полнолуний, а так же во время выполнения поручений директора он совсем не может общаться с кем бы то ни было. И то, что Ремус виделся с Сириусом и наравне с последним участвовал в переписке, очень грело душу. Седрик хотел встретиться со мной на каникулах, и даже предлагал мне пожить у него дома. Я как мог тактичнее отказался, заметив, что Дурсли вряд ли позволят мне жить у волшебников. Как уже говорилось: Седрик - очень проницательный человек. Он практически сразу же догадался что к чему, поэтому не стал продолжать эту тему, а просто стал писать в два раза чаще, объясняя, что это, мол, чтоб не сильно скучал по волшебному миру. Почти с каждым письмом присылались и всякие вкусности: то его мама для меня испекла пирог с грибами, то старшая сестра, которая давно уже закончила Хогвартс, передала целую упаковку вкуснейшего тыквенного печенья (вот странно: тыквенный сок мне категорически не нравится с первого курса, а печенье — просто необыкновенное!). Да и сам он скупал шоколадных лягушек и лакричных палочек просто тоннами.
На фоне такой заботы от всего семейства Диггори очень странно вели себя мои друзья: Рон и Гермиона. От Гермионы получил всего два письма, Рон же ограничился одним. Что ни говори, а обидно. И ведь в поезде я пытался им объяснить, что вовсе не забыл их в конце семестра, просто пережить произошедшее мне было проще и легче в компании Седрика, нежели с ними. Ведь старший товарищ был там, а им будет сложно понять, что я чувствую и что мне надо. Как видно, объяснил плохо. И от этого мне становится еще хуже. Они ведь должны были понять! Сколько приключений (почти всегда не безобидных) мы прошли вместе! На первом курсе это был Пушок, дьявольские силки, шахматы, с которыми мы сражались втроем. Ведь Рон никогда не обижался при упоминание мной или Гермионой задания Снейпа с загадкой про зелья, которое он пропустил! И они оберегали меня от любопытствующих по поводу кончины Воландеморта! Они не пытались из меня вытягивать то, чего я не желал вспоминать! На втором курсе они спокойно позволяли нам с Джинни переживать случившееся в Тайной Комнате вдвоем! И не ревновали! Да что я вспоминаю?! Будто это моя вина, что они не верят в нашу дружбу! С той же Джинни (или в случае Седа - Чжоу) еще понятны ее недовольства, хотя я никогда не давал девчонке повода думать, что та может меня заинтересовать. Нет уж, увольте! Слишком похожа на свою мать. А мне Молли и так, на расстоянии хватает.
В общем, с одной стороны я чувствовал себя абсолютно заброшенным лучшими друзьями, с другой — Сириус, Ремус и семейство Диггори не позволяли мне скатиться в жестокую депрессию, да еще и помогали не умереть с голоду. Вот, кстати, еще один повод для обиды: уж кто-кто, а Рон с Гермионой знают, как мне обычно живется у Дурслей, и почему я такой маленький и тощий, но от них не было никакой помощи — вообще ни-че-го. Повод, конечно, мелочный, но досадный до крайности.
Но к счастью, двадцать девятого июля оказалось, что конец моих мучений близко: вечером пришло письмо от Сириуса, в котором говорилось, что тридцатого, в пять часов вечера Аластор Грюм вместе с Артуром и Биллом Уизли заберут меня от Дурслей. А так же переправят туда, где будет находиться мой крестный, с которым разрешено прожить все оставшиеся каникулы. Эта была самая замечательная новость из всех, что узнал за прошедший год. Предыдущей было известие, что Блек на самом деле никогда не предавал моих родителей и очень хочет жить вместе.
Как бы то ни было, я уже запихивал в свой сундук шоколадные сладости от Седрика, весело насвистывал одну из любимых мелодий дражайшей тетушки, плюя с высокой башни на недовольство любимого дядюшки. Ведь завтра вечером я буду у крестного! Написав Седу, что уезжаю от Дурслей, попросил мою белую полярную сову отнести послание и вернуться до назначенного на отъезд срока.
Жизнь временами замечательна!

@темы: Бесконтрольная магия