Глава 1. Гриммуальд плейс, 12
читать дальшеСопровождающие прибыли без пяти пять на двойнике старого доброго Фордика «Англия», которого мистер Уизли «приобрел» после бегства в Запретный лес старого. Этот ископаемый раритет тихонечко подъехал к дому номер четыре по Тисовой улице. Мне в окно было видно, как из него вышли Грюм и Билл Уизли. Через минуту из прихожей донесся рев дикого кабана, то есть дядя Вернон поприветствовал волшебников в своей неповторимой манере. Я, подхватив клетку с Хэдвиг, ринулся вниз, благо сегодня, в честь моего отъезда, дверь была не заперта.
– Я не позволю, чтоб какие-то ненормальные уроды шлялись по моему дому! — орал дядюшка, в то время как Билл пытался загородить своей спиной не менее разъяренного Грюма.
– Это кто еще тут ненормальный урод, ты, боров! — Грозный Глаз и так был не самым спокойным человеком, а уж от такого обращения вообще зверел по–страшному. — Да я тебя без палочки могу размазать по стенке, свинья горластая!
Билл увидел меня на лестнице и более свободно вздохнул, правда, не забывая отталкивать Грюма обратно себе за спину.
– Гарри, рад тебя видеть! Все собрал? Давай поживее, а то мы можем здесь надолго застрять — рыжеволосый, как и все в их семействе, молодой экс–гриффиндорец (опять же, как и все в их семействе) выразительно покосился сначала на моего родственничка, потом на бывшего аврора. — Тебе с вещами помочь?
– Ага, — усмехнулся я и, прошмыгнув мимо раскрасневшегося дяди и высовывавшейся из кухни тети, всучил Грюму клетку со своей совой. — Профессор, не могли бы Вы подержать Хэдвиг, пока я спущу свой чемодан?
Подмигнув замолкшему на секунду стражу порядка в отставке и довольно ухмыляющемуся Уизли, кинулся обратно в свою комнату. Я вполне понимал Билла: хоть тот и хотел мне помочь с вещами, потому как видел на вокзале, что сундук для меня практически неподъемен, но оставить Грюма наедине с моим семейством не рискнул бы и Дамблдор. Сундук поднять удалось только, чтобы миновать порог комнаты, дальше пришлось его просто пинать ногами. В итоге падения вещей с лестницы едва не погиб смертью храбрых мой кузен. Дадли взвизгнул по-поросячьи и кабанчиком влетел на кухню, где произошло второе столкновение — с холодильником. Дядя, видя, что его любимому Дадликенсу едва не отдавили кованым тяжеленным предметом ногу, взревел еще громче, но к тому моменту я уже выпихивал Грюма из дома, а Билл, бормоча, как рад он был повидаться, подхватывал оставшуюся поклажу.
За рулем автомобиля сидел мистер Уизли и с интересом рассматривал газонокосилку, оставленную мной из вредности на лужайке Дурслей. Мы втроем быстренько погрузились в машину и поехали прочь от негостеприимного дома номер четыре.
– Да, Поттер, у тебя и родственнички! — Бубнил Грюм. — Врагу б не пожелал! За исключением Малфоев!
– Я тоже, профессор, я тоже! — Мы с Биллом вместе закатили глаза. Так как профессор сидел на переднем сидении рядом с Артуром, то находясь сзади, решили не обращать внимание на брюзжание старшего поколения и тихонько болтали, обсуждая Дурслей, Хогвартс и кучу-кучу других тем. Возрождения Воландеморта негласно решили не трогать, чтоб не портить настроение. Этот Уизли вообще замечательный парень! Он некая помесь Ремуса Люпина и близнецов. Почему оборотня, а не Артура? Может быть потому, что отец семейства был более любопытный и немного подкаблучник, а Ремус — очень мягкий, но в тоже время довольно жесткий человек. Ну а от близнецов у него вечно хитрющая улыбка и смеющиеся глаза (но не надо путать с Дамблдором!). Рядом с Биллом, так же как и рядом с Седриком, я мог себя чувствовать совершенно свободно, будто они мои ровесники. Это здорово, особенно если учесть, что мне довольно трудно добиться понимания от моих реальных сверстников.
– Кстати, а как твои дела с Флер? — я хитро оскалился.
– Что? — в притворном непонимании удивился Билл, хотя в его глазах плясала целая стая чертенят. — Откуда это Вы, молодой человек, взяли, что у меня есть какие-то дела с этой милой леди?
– Мой дорогой мальчик, — я передразнил нашего любимого директора, — было видно буквально невооруженным глазом, — поправил очки на носу и безуспешно попытался состроить серьезное выражение лица — что между вами буквально искры летали, того и гляди, загорелись бы! Могу сказать вам со всем своим огромным жизненным опытом, что это любовь с первого взгляда!
Билл, не выдержав ответной серьезной мины, расхохотался.
– Такая же, как и у тебя с мистером Диггори? Мне все-все про тебя Рон с Гермионой поведали.
Тут я уж совершенно без шуток поморщился. Опять эта чушь!
– Вот так же решила и вся школа! А у меня они все, в том числе и Рон с Гермионой, спросить забыли!
– А что, это не так? — с любопытством спросил Билл.
– Да нет, конечно! Седрик классный парень, правда! Но он мне скорее как старший брат, в то время как я ему, соответственно, — младший! А инцест ни меня, ни его не привлекает! Только потому, что нам проще переносить увиденное в конце Турнира вместе, все решили, что мы трахаемся!
– Ш-ш-ш! — зашипел на меня собеседник, косясь на переговаривающихся взрослых. — А то еще придется выслушивать лекции о ненормативной лексике в молодежной среде! А то я не знаю, как Глаз матерится!
Мы тихонечко похихикали над последним, а потом Билл с серьезным лицом продолжил:
– Ты не обижайся, просто вы с Диггори действительно смотрелись практически как влюбленная парочка, я сам видел. Тебе, кстати, еще на эту тему придется с Сириусом поговорить, а то он просто жаждет разобраться с так называемым «растлителем малолетних». Это, опять же, Рон с Гермионой расстарались, хотя вроде бы Фред с Джорджем и пытались их заткнуть. Но ты же знаешь Сириуса! Если дело касается любимого крестника — его не остановить!
Мы опять посмеялись. Это ведь правда: стоит кому-то произнести мое имя и, если Сириус оказался в пределах слышимости, то он выпытает все, что человек обо мне знает. Это чрезвычайно приятно, если учесть что до одиннадцати лет мной вообще никто не интересовался, а появившись в волшебном мире, стал для всех, лишь за некоторым исключением, только Мальчиком–который–выжил.
В общем, всю дорогу до Лондона, а оказалось, что мы едем именно туда, весело проболтали о пустяках. Билл признался, что его действительно заинтересовала Флер, но он неуверен, что это серьезно (особенно учитывая то, что она полувейла). Делакур приятная девушка, когда не строит из себя неведомо кого, так что я пожелал Биллу, на случай если дело «выгорит», удачи.
В городе мы заехали в какой-то тупичок, где нам пришлось выйти и выгрузить мои вещи. Хэдвиг взял на руки мистер Уизли, Билл уменьшил мои жалкие пожитки и фордик и все вместе положил в карман, а Грозный Глаз притянул меня к себе.
– Поттер, не дергайся, сейчас мы аппарируем. — Мне еще не приходилось использовать подобное заклинание, но из книг и от Гермионы я знаю, что это очередной вид перемещения. Оно и к лучшему, потому что каминную сеть я не люблю в принципе, а порт–ключи в свете последних событий не вызывают у меня доверия. Грюм еще сильнее прижал меня, почти укутав в свой коричневый потертый пиджак маггловского покроя, и сказал «Приготовься!». Дальнейшее лишь утвердило меня во мнении, что кроме метел и бегающих–летающих животных, волшебные средства передвижения меня не прельщают ни в какую. Было ощущение, что меня одновременно пытаются затянуть в оочень узкую трубу и в то же время выдернуть мои кишки наружу. Когда, наконец, оказались на твердой земле, очень хотелось скрючиться прямо на асфальте и пролежать как минимум пару деньков.
– Ты в порядке, Гарри? — к нам подошел Билл и встревожено уставился на меня. Видимо видок у меня был не очень, потому что тот еще больше нахмурился и потрогал мой лоб.
– Да все в порядке. Но не думаю, что когда-нибудь захочу еще раз аппарировать.
– Не беспокойся, ты к этому привыкнешь.
– Вот этого-то я и боюсь. — Попытался отшутиться, но нас прервал этот чертов ворчун–Грюм.
– Хватит болтать! Вы что, ждете, когда сюда нагрянут Пожиратели Смерти?!
–Какие Пожиратели? — неубедительно, да и вяло удивился я. — Наш глубокоуважаемый министр сказал, что Пожиратели Смерти давно сидят в Азкабане, а все остальные — это миф, фальсификация.
– Хватит придуриваться, Поттер! Вот держи. Прочитай, но ничего вслух не говори! — брюзга дал мне клочок пергамента, на котором почерком Дамблдора было написано «Гриммуальд плейс, 12». Как только я пробежался глазами по надписи, Грюм вырвал пергамент у меня из рук и сжег точным Incendio. — А теперь гляди-ка в ту сторону.
Проследив за направлением, указанным Грозным Глазом, увидел, что мы стоим на улице Гриммуальд плейс. Прямо перед нами находились дома 11 и 13, но никакого дома номер 12 не было и в помине. Я только было собрался спросить по поводу него у Билла, но тот приложил к губам палец, чтоб не шумел, и кивнул в сторону домов.
– Произнеси про себя то, что ты прочитал.
Я так и сделал, и прямо на моих глазах дома 11 и 13 начали разъезжаться, а между ними начал показываться точно такой же экземпляр: старый, кирпичный и грязный, как мой чулан под лестницей. Не прошло и минуты, как дом номер 12 предстал перед нами во всей своей «красе».
– Пошли, парень. — Старый аврор стиснул мое плече и буквально потащил к крыльцу этого монстра. Трижды постучав дверным кованым молоточком в виде змеи, мы стали ждать. И опять же, не прошло много времени, как дверь распахнулась и на пороге появилась миссис Уизли.
– Заходите, заходите дорогие! — Молли посторонилась, давая Грюму впихнуть меня, дождалась, когда все войдут, и поспешно закрыла за нами проход. — Гарри, мой дорогой! Как хорошо, что ты приехал! Как же ты похудел! Эти твои родственники просто ужасные люди! Почему они не следят за твоим питанием?! Это просто возмутительно!
Все это я слушал, терпеливо вынося удушающие объятья женщины. Она, пожалуй, единственная из посторонних, кому позволено безнаказанно тискать меня в любой форме. Не то, чтобы это очень нравилось. Но, в конце концов, она же меня который год подкармливает, беспокоится о здоровье и присылает фирменный свитер Уизли на Рождество! Так что ей многое прощается. Хотя, все же, не люблю ее объятия. Они заставляют меня чувствовать себя в безвыходном положении, что всегда пугает до настоящей паники. Но, спасибо Биллу. Он, видимо, заметил мое непередаваемое выражение лица и поспешил оттащить свою мать от меня подальше.
– Мама, Гарри едва дышит, а ты его сжимаешь все сильнее и сильнее! К тому же здесь есть те, кто тоже хочет обнять мальчика.
Кажется, Молли начала оправдываться перед сыном, но я уже оказался в центре торнадо, которое, по ошибке, называют «близнецы Уизли».
– Гаррикинс!
– Малыш!
– Как ты…
– …Живой еще?
– Или мама закончила…
– …То, что не успели сделать слизеринци всех времен и народов?
Я расслабленно рассмеялся. Близнецы в своем репертуаре, и это так здорово! От целого месяца нытья тетушки и ора дядюшки мне хотелось выть.
– Живой–живой, не дождетесь! Скажите, хоть, где мы находимся?
Я краем глаза отследил, что Молли провожает оставшихся взрослых в левую дверь, а нам показывает жестом, чтоб поднимались по старой темной лестнице наверх.
– Это, наш дорогой малыш…
– …Гриммуальд плейс, 12!
– Это-то я уже знаю, — взглянул на их пафосно–торжественные физиономии и едва не удержался от нового приступа веселья. Все-таки я очень по ним соскучился. — А по подробнее?
– Пойдем в нашу спальню, дружище…
– …Там все и объясним! — И они с глубоким поклоном пригласили меня возглавить процессию.
В их комнате на втором этаже мне поведали, что это родовой дом моего крестного и по совместительству штаб некоего Ордена Феникса, собрание которого и проходит нынче на кухне. Эта информация меня не особо впечатлила, поэтому не стал на ней акцентировать внимание. Зато меня очень удивило, что Рон с Гермионой, оказывается, тоже здесь, но почему они не вышли поздороваться — не понятно. Дред и Фордж только скорчили умильные рожицы, но как-то объяснять ситуацию не стали. Еще в доме время от времени появляется Люпин, что мне и так было известно; живет почти вся семья Уизли, кроме Перси, вплотную занявшегося карьерой в министерстве (а по сему, видимо, решил, что семья, крепко связанная с Дамблдором, ему не так уж и нужна) и Чарли, работающего в Румынии.
– Братец Чарли возможно вернется в страну в течение года… — вещал тем временем Фред, а Джордж вторил ему в их излюбленной манере.
– …Мать волнуется, что он там один…
–… Зато вот Персик сам отказался возвращаться…
– ..Хотя знает, что родительница сильно за него переживает…
– …Будто кому-то интересно, что с этим маленьким продажным карьеристом случится…
Вот в такой манере мы и общались ровно до тех пор, как к нам не вломилась их сестра. Малышка Джинни (которая ростом была выше меня), демонстративно не обращая внимания на мою скромную персону, сказала:
– Мальчики, собрание уже закончилось и мама всех зовет ужинать. Не заставляйте ее ждать!
И ушла. Я недоуменно глянул на близнецов, а те едва сдерживали хохот.
– Что?
– Боюсь, Гаррикинс…
– …Наша сестренка…
– …На тебя обижена…
– Из-за Диггори.
Фыркнул в ответ, но не стал ничего говорить. Какая разница, если близнецы все сами понимают, а перед кем-либо отчитываться не собираюсь. Только, разве что перед Сириусом. Мы спустились на такую же темную и неприветливую, как и весь дом, кухню, и тут же оказался в сокрушительных объятиях крестного. Вот их-то я и ждал!
– Привет, малыш! Я так соскучился! — Сириус подхватил меня за талию, подбросил вверх, а затем закружил по кухне. На его лице была такая счастливая улыбка, что я мог только весело смеяться и обнимать его за шею, путаясь в длинных, шелковистых волосах.
– Я тоже скучал, Сири! — вот оно счастье — настоящая семья. До Сириуса я никого не мог воспринимать как семью, но не потому, что претендентов не было, а просто никто не понимал меня так, как получилось у крестного. Он, при всей своей импульсивности и несерьезности, как никто другой почувствовал меня. А главное — принял меня таким, каков я есть. — Как дела? Почему ты так редко писал мне?
Сириус под неодобрительным взглядом миссис Уизли поставил меня на пол, пригладил, хоть и безуспешно, мои вихры и загадочно улыбнулся.
– Это секрет, малыш! — театральным шепотом произнес он, но когда наклонился ко мне поближе, на самое ухо тихо сказал — Не расстраивайся, попозже я тебе без свидетелей все расскажу.
Вот этим-то мне больше всего и нравятся наши с крестным отношения. Мы не держим друг от друга никаких (практически) секретов. Даже если мне вдруг понравится какая-то девчонка, спокойно могу написать крестному и посоветоваться. Хотя именно такого еще не было, потому что сейчас мало того, что моя личная жизнь не складывается, но я и сам в ней не особо заинтересован. Постоянно наблюдая за отношениями моих друзей и однокурсников, с полной уверенностью могу сказать — на фиг мне такой нервотрепки, как подружка, не надо! Мне Воландеморта вполне хватает. И Малфоя. С Креббом и Гойлом. И Скитер. И, теперь уже, Фаджа. Да мало ли их по мою душу?!
А дальше на кухне образовалась целая толпа людей, которые хотели меня поприветствовать: и Ремус, немного уставший, но вполне довольный жизнью, судя по сверкающим глазам (о Мерлин, они меня преследуют!) и постоянным «незаметным» гляделкам с Сириусом, и мистер Диггори, который по неизвестной мне причине считает, что обязан мне за спасение жизни сына (вот ведь бред! Мы с Седриком оба действовали вполне быстро и четко, что позволило сбежать от Лорда. Но конкретно МОЕЙ заслуги в этом не было! Я пытался это объяснить всему семейству, и не раз, но безуспешно. Сед над этими попытками только смеялся), и Хагрид, который, видимо, тоже состоит в этом Ордене жареной курицы. И еще какая-то незнакомая девушка с фиолетовыми волосами, и чернокожий мужчина в тюрбане, и…. В общем, народа было много, и только воинственная миссис Уизли, для которой некормленые дети — все равно что всемирный потоп, смогла разогнать большую их часть, а остальных усадила за стол вместе с нами. Тут же я заметил мнущихся в стороне друзей из Золотого Трио, и все также не обращающую на меня внимания Джинни (ха, больно надо!). На мой вопросительный взгляд Рон покраснел, а Гермиона сдвинула брови и отвернулась. Не то, чтобы я прямо-таки обиделся, но и навязываться не собираюсь. Потому отвернулся к близнецам и Сириусу, которые вовсю обменивались шуточками, опять же не замечая недовольного взора Молли Уизли, пе6реглянулся с улыбкой с Ремусом, который демонстративно глядя на моего крестного, закатил глаза и похихикал над неуклюжей Тонкс, той самой фиолетововолосой девушкой.
Это был по-настоящему классный вечер! После ужина я с Ремусом немного поиграл в шахматы, пока Сириус с детским восторгом рассматривал новые приколы УУУ, походил между стеллажами блековской библиотеки, пару раз даже наткнувшись на Гермиону, а потом, повиснув на крестном верхом, умчался куда-то наверх, в его спальню.
– Укладывайся, малыш! — Сириус пристроил меня на своей кровати, застеленной тяжелым темно-синим покрывалом. Сам же прошелся по довольно большой комнате, зажигая камин и свечи, делая ее не такой уж и мрачной, как мне показалось в начале. Затем, сбросив свою домашнюю мантию, устроился рядом со мной, подперев голову рукой и счастливо глядя на меня. — А теперь давай рассказывай, почему Рон с Гермионой на тебя обиженны, и что за странные слухи про тебя и Седрика.
Крестному я рассказал все тоже самое, что и Биллу. Возможно, только более подробно. Сириус, который готов меня защищать даже от тех, от кого защита и не требуется, велел мне быть с Седом поосторожнее, потому что тот, видите ли, на целых три года меня старше и «мало ли что у этого парня на уме». Я же, зная обсуждаемого все-таки лучше крестного, понимал, что никаких тайных помыслов в отношении меня у того нет, что и сказал, добавив, не дожидаясь возражений, что если Диггори и хотел бы от меня чего, то у него в конце прошлого учебного года было предостаточно времени, чтобы это выбить. Сириус, конечно, посомневался для разнообразия, не мог же сразу согласиться с четырнадцатилетним мальчишкой, но все-таки принял мою точку зрения.
А потом начал рассказывать, как дела идут у него.
— Я, конечно, все еще беглый преступник, но Дамблдор решил, что вместе с Ремом могу выполнять кой-какие поручения Ордена. Естественно, это не то, о чем мне мечталось, но все же лучше, чем безвылазно сидеть в этом проклятом доме. Ты еще не знаком с моей матушкой?
— Матушкой? А разве она не умерла? — удивился я.
— Да, но на лестнице, между первым и вторым этажами висит ее портрет.
— Нет, не видел ее.
— Это потому что ее, слава Мерлину, никто сегодня не разбудил. Зато если не повезет, то она вопит так, что и дракон оглохнет! А еще в доме живет эльф семейства Блек. Один из выживших. Его зовут Кричер, и это самое неприятное существо, после моей матушки, разумеется.
За болтовней прошло не менее двух часов, и, когда Ремус заглянул к нам с намеком, что уже пора спать, я во всю зевал.
– Малыш? — Сириус опять поднял мое уставшее за день тело на руки. Он вообще любит потаскать меня. — Где ты хочешь жить, до отъезда в Хогвартс? Можно в одной комнате с Роном, там вместе с ним еще и Билл, можно с близнецами, а можно найти тебе и отдельные апартаменты.
Я задумался. Против Билла ничего не имею, но вот Рон на меня обижен, а так как я себя виноватым не считаю, то и мириться первым не собираюсь. По крайней мере, до школы точно. У близнецов вечно что-то взрывается, а эксперименты не прекращаются даже тогда, когда они ложатся спать. Не хотелось бы становиться их подопытной крысой.
— Пожалуй, выберу отдельные апартаменты! — я важно кивнул головой и махнул рукой, «разрешая» Сириусу двигаться вперед. Они с Ремом рассмеялись и вышли в коридор.
— Тут как раз через три двери есть свободная комнатка. Она, правда, небольшая, но зато давно прибрана и не столь мрачная. — Мягкий и негромкий голос Люпина убаюкивал, так что, когда меня внесли в комнату, почти уснул. Ремус расстелил постель, а Сириус уложил в нее. Уже на грани сна, почувствовал, как кто-то погладил меня по голове и пожелал спокойной ночи. Наверное, это был Сириус. Или Ремус. А может быть и оба.